Азербайджан — Россия: «Предательский удар» и обвал союзничества после крушения рейса 8243

Что сломало «союзничество» Москва—Баку

Тридцать восемь погибших, обвинения в адрес Москвы и ледяная пауза там, где ещё недавно звучали слова о «союзничестве». Крушение рейса Azerbaijan Airlines 8243 в декабре 2024 года стало спусковым крючком. Самолёт летел из Баку в Грозный и разбился у побережья Казахстана, недалеко от Актау. Президент Ильхам Алиев публично обвинил Россию — по его словам, Москва не закрыла опасный участок воздушного пространства и затем пыталась навязать «абсурдные версии» случившегося.

Формально именно так и обрываются «особые отношения»: ещё в феврале 2022 года лидеры двух стран подписали декларацию о союзническом взаимодействии. Но уже после катастрофы тон общения резко изменился. Москва не признала ответственности. Расследование буксует: звучат версии — от технической неисправности до внешнего воздействия. Ни одна из сторон не показала убедительных итогов экспертизы, и это только подогревает недоверие.

Дальше началась эскалация. В июне российские силовики провели облавы на бизнесы, которыми владели выходцы из Азербайджана, в Екатеринбурге. Два брата, Зияддин и Гусейн Сафаровы, погибли при задержании, несколько человек получили ранения, девять — арестованы. Баку назвал случившееся «этнически мотивированным» и «незаконным». В азербайджанских СМИ это легло на рельсы жёсткой риторики — «имперский шовинизм Москвы» и «наказание диаспоры».

Ответ последовал быстро. В Баку задержали семерых сотрудников Sputnik Азербайджан, среди них — главного редактора Евгения Белоусова и Игоря Картавых. Им вменили мошенничество, незаконное предпринимательство и отмывание денег. В эфире азербайджанских каналов показали кадры с наручниками и синяками на лицах задержанных — это выглядело как демонстративный сигнал Кремлю: «Мы тоже умеем жёстко».

История вышла за рамки двусторонней. Российские атаки беспилотниками по украинской инфраструктуре, по данным украинских и азербайджанских источников, неоднократно задевали активы, связанные с SOCAR. Указывались конкретные объекты: газокомпрессорная станция «Орловка» (5 августа), хранилище SOCAR в Одессе (8 августа) и нефтебаза SOCAR (18 августа), которую, по сообщениям, уничтожили залпом из 15 дронов. Алиев обсудил это с Владимиром Зеленским и направил $2 млн гуманитарной помощи на восстановление. В Москве в ответ заявляют: Баку «целенаправленно разрушает отношения» и использует инциденты для давления.

Почему это происходит именно сейчас? Пластов несколько. Россия занята войной в Украине и теряет вес на южнокавказском направлении. Азербайджан, напротив, действует увереннее — и в региональной политике, и в логистике, и на энергетическом поле, где он стал важен для Европы. Когда один партнёр слабеет, а другой чувствует силу, неизбежно меняется баланс — язык компромиссов меняется на язык силы.

• Декабрь 2024 — катастрофа рейса 8243, Алиев открыто обвиняет Москву.
• Июнь — облавы в РФ на азербайджанские бизнесы, гибель двух братьев Сафаровых.
• Лето — задержания в Баку сотрудников Sputnik Азербайджан с уголовными статьями.
• Август — серия ударов по объектам, связанным с SOCAR, в Украине; гуманитарная помощь от Баку Киеву.

Анкара не стояла в стороне. Реджеп Тайип Эрдоган публично призвал обе стороны «остыть» и не допустить «нового конфликта» в Кавказе. У Турции — свои резоны: она ключевой союзник Баку, но ей не нужна неконтролируемая турбулентность на границах, тем более когда идут сложные торговые и транзитные проекты в обход России.

В Ереване внимательно следят за тем, как ссорятся Москва и Баку. Парадокс: чем глубже трещина между Россией и Азербайджаном, тем больше у Баку стимулов выстраивать рабочие каналы с Арменией — хотя бы прагматичные, по коммуникациям и границе. Для Кремля это двойной удар: и влияние ослабевает, и пространство для манёвра сокращается.

Что дальше: риски, посредники и сценарии

Главный вопрос — есть ли у сторон «лесенка» вниз с этой крутой лестницы. Теоретически есть, и она лежит в трёх плоскостях: справедливое расследование катастрофы, взаимные юридические шаги по силовым эпизодам и правила игры вокруг объектов азербайджанского бизнеса за пределами страны, включая Украину.

Возможные сценарии:

• Холодный разрыв. Стороны не рвут отношения формально, но переводят их на минималку: визовые и миграционные барьеры, жёсткий контроль медиа и НКО, точечные ограничения в торговле и логистике. Диаспоры по обе стороны границы оказываются под прицелом силовиков.
• Условная деэскалация. Пакетный обмен жестами: процессуальные подвижки по делам в Екатеринбурге и в Баку, совместная или параллельная экспертиза по рейсу 8243 под внешним наблюдением, гарантии неприкосновенности коммерческих объектов за рубежом. Посредники — Турция и, возможно, страны Залива.
• Спираль эскалации. Новые задержания, жёсткие медийные кампании, кибератаки, избирательные проверки бизнеса, удары по объектам в Украине с «азербайджанским следом» в списках собственников. Это самый рискованный путь для торговли и транзита.

Экономика — это тот тормоз, который пока ещё работает. Азербайджан — важное звено коридора «Север—Юг» и игрок на газовом рынке для ЕС. России, несмотря на конфронтацию с Западом, выгодно, чтобы транзитные маршруты через Каспий и Южный Кавказ не вставали. Любая «война нервов» сразу бьёт по страховкам, ставкам фрахта и стоимости кредитов для проектов обеих стран.

Правовая сторона тоже давит. В Баку говорят о «иностранных агентах» и показывают уголовные статьи. В Москве заявляют о «борьбе с преступностью» и не видят этнического подтекста. Доверять друг другу привычки уже нет — значит, каждое новое дело воспринимается как политический шаг. На этом фоне даже техническая экспертиза авиакатастрофы превращается в политический акт.

Информационное поле перегрето. Государственные каналы в России обвиняют Баку в том, что он «осознанно разрушает» двусторонние связи. В азербайджанских про-государственных медиа — обратная картинка: «насилие против граждан, бесчеловечное обращение, пытки, жестокие убийства». В соцсетях спорящим сторонам легко, а вот профессиональным переговорщикам — всё труднее.

Что может стать поворотной точкой? Публичные результаты расследования крушения — с прозрачной процедурой и международным участием. Решения по делам в Екатеринбурге и в Баку — с доступом адвокатов и мониторингом. Пауза в риторике — без ярлыков и «имперских» клише. И отдельный трек по безопасности объектов SOCAR за рубежом, где война в Украине неизбежно создаёт зону риска.

Пока этого нет, мы наблюдаем классический дипломатический кризис: быстрые политические удары, медленные технические ответы, высокая цена ошибок. Следим за четырьмя индикаторами: заявления Кремля и администрации Алиева, ход авиаэкспертизы, судьба задержанных журналистов, новые сообщения о поражении энергетических объектов, связанных с Азербайджаном, на территории Украины. От них зависит, пойдут ли стороны по «лестнице вниз», или выберут очередной виток конфронтации.